Книга 2

Чарли

Я сотни тысяч раз представляла этот разговор. Менялись локации, фразы, обстоятельства — но финал всегда оставался неизменным — Олли прощал меня. Он подходил ко мне, брал за руку и заглядывал в глаза, а потом говорил слова, которые я больше всего желала услышать от него:

«Чарли, я прощаю тебя».

И потом, за долгие, мучительные годы я наконец-то ощущаю это — покой и облегчение, потому что знаю, что сама никогда не смогу сказать: «Я себя прощаю».

Но как бы все не происходило в моем воображении, реальность была далека от этого.

— Входи.

Я отступила, приглашая Олли войти. Он разжал пальцы, сжимающие дверной откос, и прошел мимо меня, буквально клокоча от эмоций. Он был на волоске от взрыва, и я не знала, как это предотвратить. Боюсь, правда все только хуже сделает.

Закрыв за ним дверь, я не спеша вошла в гостиную, настороженно поглядывая на него.

— Рассказывай! — ткнув пальцем в мою сторону, велел Олли. — Все, Чарли!

— Я узнала, что беременна спустя два месяца после твоего последнего отъезда, перед тем как… как написала тебе письмо, — тихо начала я, едва в состоянии смотреть ему в лицо. — Мы тогда еще сильно поссорились…

— Это мой ребенок? — задохнувшись, перебил меня Олли. — Мой ребенок, Чарли?

Господи, до меня только дошло, что он мог подумать! Мои глаза в ужасе расширились.

Как он мог допустить, что я стала бы скрывать от него сына, будь он его?!

— Нет, — сдавленно выдохнула я, прекрасно понимая, что только что в очередной раз разбила ему сердце. — Зак не твой сын, Олли.

Сложив руки на поясе, он запрокинул голову, тяжело дыша. Я не знала, пытался ли он не сорваться, или хотел пресечь слезы. Все было плохо. Я делала больно Олли, опять и опять и не знала, как остановить это.

— Ты говорила, что не было никакого другого парня. — Он сдавил переносицу пальцами, заставив себя — я это почувствовала — посмотреть на меня.

— Никого и не было. Однажды, всего лишь раз произошло недоразумение, а через несколько недель я поняла, что случилось, и я… я знала, что это не твой ребенок, поэтому… Я не знала, как мне быть, Олли.

Я с мольбой смотрела на него, мысленно заклиная хотя бы попытаться понять меня. Мне было двадцать лет, я оказалась в ситуации, которую никогда и представить не могла. Я была напугана, одинока и запаниковала. Этому нет оправдания, и я не искала его себе, но я хотела, чтобы он знал, как же все так получилось.

— Недоразумение? — Он посмотрел на меня как на самое большое разочарование в своей жизни. Этого взгляда я и боялась. — Ты трахалась с кем-то, пока меня не было, и вот как ты называешь это — «недоразумение»?!

Я провела языком по верхней губе — она была соленой от слез.

— Все не так, как ты думаешь, — попыталась запротестовать я, хотя мой голос и звучал жалко.

Олли зло усмехнулся.

— Не надо, Чарли. Не превращай этот разговор в сраный анекдот.

Я понимала, что он обернет против меня все, чтобы я ни сказала. Ожидая Олли, я собиралась рассказать ему все, но теперь начинала пасовать.

— Как тебе удалось скрывать ребенка все это время? Где ты прячешь его?

Он все еще не понимал. Даже после того, что узнал, не мог предположить, что я могла поступить еще хуже.

Но я могла.

— Мне не пришлось этого делать, — едва слышно ответила я. Просто физически не могла смотреть ему в глаза.

— О чем ты?

— Я отдала Зака на усыновление, — одеревеневшим языком пробормотала я, прикрыв глаза, из которых вовсю текли слезы.

Оли выругался. Громко и грязно, заставив меня вздрогнуть.

— Ты отказалась от ребенка? Твою мать, Чарли, посмотри на меня! — заорал он, с трудом контролируя себя. — Ты отдала его? — повторил он, когда я выполнила его требование.

Я кивнула. Сильный спазм сдавил горло.

— Господи! — Олли завел руки за голову, беспокойно расхаживая по комнате. — Его… отец, — его лицо исказилось, — согласился на это? Он не был против?

«Отец Зака был бы только счастлив никогда не знать о нем».

Я не стала говорить этого Олли.

— Нет, он не был.

— Так выходит, лучшее, что ты могла сделать — это отдать ребенка и сбежать?

— Тогда я думала, что это то, что должна сделать.

— Нет, ты не думала! — вновь его голос повысился. — Потому что думай ты, Чарли, такой херни не случилось бы!

— Что, по-твоему, я должна была сделать?! — также начала заводится я. — Сказать тебе?! Но как, как, Олли? Ты был бы разочарован во мне!

— Я и так разочарован, Чарли! Мы с тобой обсуждаем твоего сына! Твоего, Чарли! — Он неверяще покачал головой. — Этого не должно было быть! Это должен быть наш с тобой сын!

Я прижала ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. Он был прав. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы так все и было. И знание, что этого никогда не произойдет, разрывало мне сердце.

— Мне жаль, Олли, — сквозь плач прохрипела я. — Я никогда не хотела поступать так с тобой. Это была чудовищная ошибка, и она все разрушила.

— Ты это сделала, — безжалостно оборвал он. — Ты разрушила.

— Ты бы никогда мне этого не простил, — едва слышно сказала я.

— Но теперь ты этого не узнаешь, — холодно обронил Олли, и эти слова стали последними перед тем, как он вышел, оставив меня наедине со своими демонами и горем.

Оливер

«Ребенок. У нее есть ребенок. Сын от какого-то мужчины, не от меня. Чарли была с кем-то, пока я находился в Ираке».

Это все, о чем я мог думать, когда ушел от нее. Мысли заезженной пластинкой крутились в голове, прожигая дыру.

Я был идиотом. Последним придурком и тупицей, потому что никогда не верил, что в нашем с ней разрыве виноват кто-то третий. И не предполагал, что Чарли может связаться с кем-то, пока меня нет рядом.

И обманулся. А теперь это откровение на всей скорости заехало в мое лицо.

Блядь!

Я ударил по рулю. Еще и еще раз, и едва не столкнулся со встречной машиной — пришлось съехать на обочину.

Голова разрывалась, легкие не справлялись. Хотелось выть и крушить все вокруг. Хотел вернуться к Чарли, схватить и трясти до тех пор, пока не ответит, почему? За что?

«Как ты могла поступить так с нами?»

Лживая, лживая сука!

Но мне нельзя было к ней. Прочь, подальше, как можно дальше! Я бы не смог контролировать себя и натворил бы непоправимого.

Мне хотелось причинить ей боль, такую сильную, которая сейчас терзала и выкручивала меня самого. Уткнувшись лбом в руль, сквозь стиснутые до хруста зубы издал протяжный рёв.

Это было больше, чем я мог вынести. Больше, чем хотел чувствовать. Я бы не справился сам, и мысли, которые настойчиво ломились в голову, пугали меня.

Дрожащими, кое-как справляющимися руками завел двигатель и через десять минут стоял на пороге у Майло.

— Какого черта с тобой произошло?

Я прошел мимо него, оставив вопрос без ответа. Сразу направился к буфету, где друг хранил выпивку.

Мне нужен был алкоголь и друг, который не допустит, чтобы я совершил глупость.

Очередную.

— Чувак?

Он уставился на меня, когда я вынул початую бутылку Дэниелса, и, приложившись к горлышку, сделал длинный глоток. Виски огненной волной прокатилось по горлу, но это было то, что мне и требовалось — пусть бы спалил все к чертям.

— Ты был прав насчет Чарли, — криво ухмыльнулся я, повторив глоток. — Пиздец как прав, приятель. А я идиотом, потому что не хотел слушать тебя. Но теперь, — я постучал пальцем по виску, — все изменится. Я больше не позволю делать это со мной. Нет, дружище, больше никакой Чарли с ее долбанным запудриванием мозгов!

Крепко сжимая бутылку, я упал в глубокое кресло, с облегчением прикрыв глаза.

Чарли могла валить нахер. Я больше ничего не желал слышать о ней.

2005

Чарли не хотела замечать перемен, которые произошли в Олли, но они были, и она видела их. После того, как он вернулся из лагеря, он оставался все тем же Оливером, разве только возмужавшим. Чарли испытала облегчение, когда поняла это, встретившись с ним в день его возвращения.

Это произошло не сразу, но хорошо зная его, и наблюдая за ним, Чарли улавливала эти новые, вроде бы небольшие, но перемены.

Олли стал серьезным, в чем-то немного сдержанным. В то время, как ребята из их компании дурачились, или веселились над какой-нибудь скабрезной шуточкой, Олли оставался в стороне, иногда снисходительно улыбаясь, но часто оставаясь просто безучастным. Порой о чем-то глубоко задумывался, а когда она спрашивала о чем, Олли старался изменить тему.

Он бросил лакросс, и еще — это больше всего волновало Чарли — в нем пропала игривость. Раньше она неизменно присутствовала в их отношениях, они флиртовали друг с другом, дурачились, а теперь этого не было.

После выпуска Оливер планировал лето отработать в магазине, чтобы заработать немного наличности — осенью они собирались снимать квартиру в кампусе. Но каждый раз, когда обсуждали это, Чарли казалось, что энтузиазм Олли наигранный. Ее беспокоило сомнение, что Олли не хочет этого, но она боялась спросить его об этом.

А в сентябре они уже были в университете Индианы, и Чарли решила оставить все как есть, надеясь, что со временем все само собой наладится.

***

— Эй, сегодня вечером вечеринка в честь первокурсников. Я познакомилась с одной девчонкой, Седи, и она пригласила нас. Я сказала, что мы обязательно будем.

Чарли взяла банку Dr Pepper из холодильника и подошла к Оливеру — он просматривал газету за столом.

— Она просто офигела, когда я сказала, что у меня есть муж. А ты что делаешь?

— Смотрю вакансии.

— Тебе нужно сходить и выбрать предметы. Скоро мест не останется даже в самых отстойных классах. — Чарли опустилась на стул, отхлебнув из банки. — Не знала, что ты хочешь сразу же устроиться на работу.

— Нужно платить за квартиру каждый месяц, и остальные счета никто не отменял.

Чарли показала ему язык.

— Знаю, умник. Но твой отец пообещал, что будет помогать с деньгами. Тебе не обязательно в первые учебные дни бегать на интервью.

— Я не хочу надеяться на отца, или кого-то еще. Моя обязанность содержать нашу семью.

— Ты говоришь как настоящий взрослый.

Чарли хотела пошутить над Олли, но он не улыбнулся.

— Мы больше не в школе и пора брать на себя ответственность. Я пообещал твоим родителям, что позабочусь о тебе. Мы должны доказать, что достаточно взрослые для брака.

Чарли знала, что Олли всегда был таким — рассудительным и нелегкомысленным. Не то, что она. Ему бы никогда и в голову не пришло сбежать и пожениться, если бы не она. Но все эти качества усилились и проявились еще ярче после лагеря. Он вернулся настоящим мужчиной.

— Согласна, — кивнула она. — Но все же сходи и выбери предметы. Это не менее важно, чем работа.

— Хорошо, схожу, — пообещал Олли, не признаваясь, что с тех пор, как они приехали в колледж, он чувствовал себя не на своем месте. Через пару дней должны были начаться занятия, а он не испытывал никакого волнения, никакого энтузиазма.

Ничего.

И это заставляло парня терзаться чувством вины. Они ведь не один год мечтали с Чарли, как вместе пойдут в колледж. После свадьбы решили снимать квартиру, как настоящая семья. Они и были семьей! И Олли хотел делить с Чарли все, все новые, захватывающие переживания. Но в том, что грызло его уже не один месяц, он признаться не мог. Потому что тогда Чарли будет разочарована, а допустить этого он не мог.

Оливер и перед собой с большой опаской признал, что его истинное желание не просиживание за партой в течение четырех лет, а служба в армии.

И когда он осознал это, то по-настоящему испугался.

Нет, Чарли он этого ни за что не скажет.

***

— Нам пора. Поздно уже, а завтра с утра я должен записаться на занятия.

Оливер отвел Чарли в сторону, чтобы не пришлось перекрикивать динамики. На вечеринке первокурсников они пробыли уже больше двух часов — он устал, а еще ему просто надоело. Они и раньше не часто ходили с Чарли на вечеринки — оба не слишком жаловали такие развлечения. Хотя сегодня Чарли получала неподдельное удовольствие. Она знакомилась и общалась с новыми людьми, а у него как-то не получалось. Не было желания, стремления, и Оливер хотел только поскорее вернуться домой.

У нее как-то естественно получилось влиться в студенческую жизнь, а у него возникли проблемы.

— Да ладно, еще же и одиннадцати нет! Давай еще немного побудем! — жалостливо надув губы, Чарли посмотрела на Олли.

Разве он мог отказать ей? К тому же Чарли веселилась, а он не хотел быть кайфообломщиком. И Оливер согласился, следующий час наблюдая, как Чарли с легкостью вливается в общество студентов. Количество пива, которого было в избытке, способствовало этому.

— Ты красавчик, такой красавчик! Знаешь это?

Чарли пьяно заулыбалась, потрепав его по голове, пока Оливер вез их домой. В отличие от нее он был совершенно трезв, сделав за весь вечер несколько глотков пива. А вот Чарли хорошо набралась, он ее такой еще не видел.